Конечно, кому не интересна Великая Французская Революция, могут сказать, совсем у монашки крышка поехала.
Представляете, что было недавно. Вот 1 августа Церковь праздновала память преподобного Серафима Саровского. Во время Литургии перед причащением есть такой момент, когда чтец читает о празднике или событии дня. И вот читаю я в храме вслух краткое житие святого, а там сказано, что Серафим стал дьяконом в сентябре 1793 года.
У меня в голове тут же возникло: Франция, Париж, Конвент, был принят закон о подозрительных и начался якобинский террор.
Не знаю, когда это пройдет, уже самой страшно.
Работа над мемуарами продвигается у меня очень слабо. Времени нет, мыслей нет, воспоминания выползают из памяти, как сонные призраки. Поэтому сегодня в качестве подарка себе на день рождения хочу поместить строки из той самой книги «Великая Французская Революция и Россия».
Данный портрет Робеспьера уже был опубликован, но там, в книге, есть его прекрасное описание, которое привожу полностью.
«Борис Александрович Тальберг (1930-1984). «Робеспьер» Левкас, темпера, 1970 г. Картина является частью монументального триптиха «Великие мыслители-утописты», в котором художник объединил Томаса Мора, Томмазо Кампанеллу и Максимилиана Робеспьера — провозвестников нового общества, отдавших свои жизни во имя великой идеи.
Фигура Робеспьера в рост вписана в деревянную раму, но это рама не портрета, а гильотины, и лезвие гильотины нависает над головой героя как символ его самопожертвования и гибели. Однако образ Робеспьера многозначен, и черты жертвенности присутствуют, но не доминируют.
Это благородный герой, праведник, подвижник, одушевленный великой целью. (Потрясающе написано в Советские годы!) Строгость и ясность композиции, чистота контуров, чистота цвета, гладкая техника письма, общая высокая пластическая культура изображения складывается в возвышенно-благородный стиль, отвечающий содержанию образа.
Эпоха обозначена художником гильотиной, трехцветными знаменами, фланкирующими фигуру, и выбором цвета — белого и голубого с участием красного, но герой не замкнут в конкретном историческом периоде.
Он стоит как будто бы на сцене или, может быть, на эшафоте, а, точнее, на постаменте и, одухотворенный великим подвигом и высшей правотой, возвышается над временем и над людьми.
В триптихе Тальберга, который понимает историю больше как связь времен, чем как связь событий, и ищет в ней не драматические коллизии, а победы человеческого духа, великие мыслители-утописты вне категорий времени, они герои вечно длящейся человеческой истории, герои на все времена».
Как верно сказано, что Робеспьер возвышается над временем.
