Размышления вашей современницы

«Лествица духовного восхождения — это ступени с земли на небо, берущие начало в вере и достигающие завершения в любви, вечном Царстве Христовом. У преподобного Иоанна Лествичника их тридцать, по числу лет Господа, когда Он принял крещение и вышел на служение людям, чтобы спасти всех Крестом. 

Мы должны подниматься по этим ступеням, прилагая все усилия, чтобы взойти на такую высоту, где мы сделаемся способными принять дар Креста Христова и Воскресения. И это означает, что восхождение одновременно есть нисхождение вниз, ступенька за ступенькой, до дна адова; способность «из глубины воззвать» всею скорбью, жизнью и смертью своей, и узнать, что Христос принял Крест и сошел во ад, чтобы вывести оттуда всех, кто свободно и сознательно, всем существом своим обращается к Нему.

Смысл духовной жизни — вывести зло на свет Божий, где оно погибает. Зло скрывается еще потому, что тьма обеспечивает ему беспрепятственный рост, и стратегия и тактика зла — действовать во тьме, нанося непредвиденные удары. 

«Собственно, я живу в поисках мира, снова ставшего девственным, райского света детства, славы первого дня, славы не тускнеющей, нетронутой вселенной, которая должна явиться мне словно только что родилась. Это как если бы мне хотелось присутствовать при событии творения мира до грехопадения, и это событие я ищу через самого себя, словно хочу вернуться по ходу Истории, или через своих персонажей, которые другие я или как похожие на меня другие в поисках, сознательно или нет, абсолютного света... 

Часто слышу что я слишком много говорил о своей тоске. Мне скорее кажется что я говорю о человеческой тоске, которую люди пытаются развеять негодными средствами, увязая в обыденности, в серости или в несчастье, или обманываются, загнав себя в тупики Истории и политики, эксплуатаций, угнетений, войн. 

Детство и свет сливаются, отождествляются в моей душе. Все, что не свет, то тревога, тоска, мрак. Я пишу чтобы вернуть этот свет и чтобы попытаться его передать. Этот свет стоит на границе какого-то абсолюта, который я теряю, который я снова нахожу... 

«Тут не только не было и тени чьей-либо «злой воли», но даже самая причина несчастия скрыта где-то в глубине таинственных и сложных процессов жизни. 

Природа раскинулась кругом, точно великий храм, приготовленный к празднику. Но для слепого это была только необъятная тьма, которая необычно волновалась вокруг, шевелилась, рокотала и звенела, протягиваясь к нему, прикасаясь к его душе со всех сторон неизведанными еще, необычными впечатлениями, от наплыва которых болезненно билось детское сердце.

Есть натуры, будто заранее предназначенные для тихого подвига любви, соединенной с печалью и заботой, — натуры, для которых эти заботы о чужом горе составляют как бы атмосферу, органическую потребность. Природа заранее наделила их спокойствием, без которого немыслим будничный подвиг жизни, она предусмотрительно смягчила в них личные порывы, запросы личной жизни, подчинив эти порывы и эти запросы господствующей черте характера. 

А какое окно ваше?

«Во Флоренции, в галерее Уффици, среди многочисленных шедевров живописи итальянского Возрождения хранится одна их самых знаменитых в мире картин — «Весна» Сандро Боттичелли. Об этом замечательном произведении, созданном более 500 лет назад, в 1478 году, написаны сотни статей, многие тысячи страниц. О ней и наша сегодняшняя беседа. 

Образы картины навеяны античной поэзией и имеют мифологический подтекст. Однако эта не только поэтическое иносказание. Боттичелли вложил в свое произведение сложный философский смысл. Для того чтобы раскрыть основной замысел «Весны», обратимся к ее содержанию и композиционному построению. 

Движение в картине устремлено справа налево. Из верхнего правого угла вторгается голубовато-зеленая фигура в развевающемся плаще. По раздутым щекам и крыльям мы узнаем — это ветер. От его полета согнулись стволы деревьев. Цепко схватил он бегущую влево нимфу. Она обернула к нему испуганное лицо, а руками касается третьей фигуры, будто просит защиты. 

Странно, что спустя годы из множества вещей сохранился этот блокнот. Крошечный такой, детский блокнотик в розово-голубых тонах, в форме зайчика, подаренный на работе по случаю дня рождения. 

Несмотря на мой приход во второй половине августа, поздравили задним числом. Тогда еще существовал профсоюз, и Наташа-профорг покупала цветы с небольшими сувенирами для каждого новорожденного сотрудника. 

- Подарок сразу вручат, а может быть, вручат, – повторяла в таких случаях Тамара Фирсовна слова из мультика.

На первой странице рукой Наташи написано красными чернилами: «Телефон доверия: спец. библиотека…», далее два номера телефона нашей библиотеки. Я сделала его адресно-телефонной книжкой, хотя для этого блокнот был совершенно неудобен.

Сидели как-то на перерыве во внестационарном отделе, Зинаида Николаевна угощала растворимым кофе из большой жестяной банки. Наташа — страстная любительница кофе, жаль, что они с Настей ушли, как всегда.

Великий пост — самое благоприятное время задуматься о прожитой жизни, подвести итоги. В храмах в эти весенние дни народу бывает больше обычного, даже те, кто редко посещает церковь, приходят на исповедь, чтобы примириться с Богом и с собственной совестью.

Великий пост — время покаяния, осознания грехов, и действия с целью исправления своей души. Но когда человек приходит на исповедь, недостаточно только перечислить свои грехи и успокоиться. 

Покаяние — нечто гораздо более серьезное и цельное, чем просто попытка увидеть собственные недостатки. В глубоком покаянии должно звучать обращение нашего ума к Богу. Во время исповеди нужно найти в себе силы поставить себя перед правдой Божией, перед судом Бога милосердного и любящего. 

«Покаяние» — это славянский перевод греческого слова «метанойя», буквально означающего «перемена ума», «перемена образа мыслей». 

В толковых словарях поясняется коротко: «покаяние — признание в совершенном проступке, в ошибке; признание верующим своих грехов перед священником; исповедь».

Удивительно созвучие понятия «покаяние» с таким сочетанием «пока я — не я». Я — не я, а кто-то другой, потому что я вру самому себе и отдаляюсь от своей совести. Покаяние необходимо для исцеления души и обретения себя.

«На протяжении многих тысяч лет человечество изучало окружающий мир: погружалось в таинственные морские пучины, взбиралось на заснеженные макушки горных хребтов — мы были везде, мы разобрали планету на мельчайшие детали, изучили почти все песчинки в бесконечной пустыне нашего существования. Однако все это время самой сложной загадкой был непосредственно сам человек. Многие ученые и философы пытались заглянуть в секретную обитель людского разума, всеми силами старались узнать хоть что-нибудь о лабиринтах нашего сознания.

В конце XIX века ... модернизм открыл перед нами огромное пространство для экспериментов, расширил возможности искусства и позволил создавать нечто поистине уникальное.

Наиболее новаторским модернистским движением стала литература потока сознания. Такие писатели, как Вирджиния Вулф, Джеймс Джойс, Марсель Пруст и многие другие, кардинально перестроили структуру литературного произведения, сделав акцент не на событийной части текста, а на мыслительном процессе героя, на его психологических особенностях и специфике восприятия окружающей действительности.

Согласно американскому историку и литературоведу Мейеру Говарду Абрамсу, литература потока сознания «преобразовывает историю внешних действий и событий в драму жизни нашего сознания». Он дает следующее определение такой литературе: